Трудно сказать, какой размах приобрела бы борьба с врагами народа в Ульяновском районе Куйбышевской области, если бы во главе последней в 1937 году стоял кто-то другой. Однако история, как известно, не знает сослагательного наклонения.
Дан приказ ему на Запад
Сын иваново-вознесенского ткача Павел Петрович Постышев занял высокий пост руководителя Куйбышевской областной партийной организации в марте 1937 года. К этому времени ему было уже пятьдесят лет, а за плечами имелся огромный опыт партийной и народно-хозяйственной деятельности. Но, главное – гигантский стаж пребывания в большевистских рядах, куда он вступил в далеком 1904 году семнадцатилетним юношей.
Молодость начинающий большевик провел далеко от родных мест: в апреле 1908 года он был арестован, в 1912-м отправлен на поселение в Иркутскую губернию и в течение последующего десятилетия его жизнь и карьера были тесно связаны с Сибирью и Дальним Востоком. Постышев побывал и членом Иркутского бюро РСДРП, и председателем ревтрибунала, и уполномоченным правительства Дальневосточной республики (ДВР) по Прибайкальской области, и членом Военного совета Приамурского военного округа, и председателем Прибайкальского губисполкома, и много кем еще.
Но, как поется в революционной песне, был «дан приказ ему на Запад», и в августе 1923 года перспективного и, видимо, эффективного работника партия перебросила на Украину заведующим организационно-инструкторским отделом, а вскоре – и секретарем Киевского губкома (затем окружкома) КП(б) республики.
В 1927 году Постышев стал членом ЦК ВКП(б), а вскоре вошел в состав его Оргбюро и перебрался в Москву. В столице он несколько лет руководил отделом пропаганды и агитации и организационным отделом ЦК ВКП(б), а в январе 1933-го вернулся на Украину вторым секретарем республиканского ЦК. Здесь на высоких партийных должностях Постышев проработал до марта 1937 года, когда возглавил Куйбышевскую областную парторганизацию, став ее первым секретарем.
«Разум возмущенный»
По мнению доктора исторических наук профессор А.В. Захарченко, причиной снятия Постышева с должности руководителя Киевского обкома партии, стало отсутствие политической бдительности по отношению к «врагам народа». Поэтому, прибыв на берега Волги, Павел Петрович принялся энергично эту ошибку исправлять. Вот как он описывал свое отношение к партийным органам Куйбышевской области: «Руководство там, и партийное, и советское было враждебное, начиная от областного руководства, и кончая районным. <…> У нас в облисполкоме вплоть до технических работников самые матерые враги, которые признались в своей вредительской работе и ведут себя нахально, начиная с председателя облисполкома, его заместителя, консультантов, секретарей – все враги. <…> Теперь возьмем председателей райисполкомов – все враги. 66 председателей райисполкомов – все враги. Подавляющее большинство вторых секретарей, я уже не говорю о первых, – враги, и не просто враги, но там много сидело шпионов: поляки, латыши, подбирали всякую махровую сволочь. Потом – уполномоченный КПК – тоже враг, и оба его заместителя враги – шпионы. Возьмите советский контроль – враги».
Кампания по их разоблачению в районах области началась в августе 1937 года, когда на места стали регулярно выезжать следственные бригады «из политически подготовленных товарищей». А осенью очередь дошла и до аппарата обкома, где, по обвинению во вражеской деятельности было арестовано 40 сотрудников. В результате этой энергичной кампании оказались распущенными больше половины райкомов и парткомов ряда крупных предприятий,
Попал под раздачу и Ульяновский завод имени Володарского. Именно с подачи областного руководства, имевшиеся на предприятии проблемы с организацией производства и выполнением плана стали предметом специального разбирательства в Ульяновском горкоме ВКП(б). Директор завода А.В. Чайка был обвинен во вредительстве, выразившимся в поломках оборудования и выпуске брака и объявлен «врагом народа».
В сентябре на расширенном пленуме ГК были «разоблачены» и другие вредители, «открыто проводившие диверсионную работу во всех областях хозяйственной и культурной жизни города». В результате ряд работников во главе с первым секретарем горкома А.П. Беловым был сняты с работы и исключен из партии. Белова спустя год расстреляли.
А Постышев, между тем, все усиливал бдительность. В ноябре 1937 года он направил в ЦК записку о неких значках на портретах Сталина и Пушкина, «напоминавших фашистскую свастику», выявленных им в учебниках по истории СССР. А на обложках ученических тетрадей в репродукциях картин Васнецова и Крамского на сабле Олега бдительный Павел Петрович разглядел слово «Долой» и трупы в красноармейских шлемах, «а если повернуть рисунок вверх текстом, то можно обнаружить подпись, похожую на факсимиле Каменева», – сигнализировал наверх бдительный первый секретарь обкома. Но и это еще не все. Фашистскую свастику товарищ Постышев обнаружил даже на конфетных фантиках и обертках печенья.
На фоне этих, документально установленных профессором Захарченко фактов феноменальной бдительности руководителя Куйбышевской парторганизации, вполне достоверными выглядят истории о том, будто в середине 1937 года из магазинов Чапаевска и Сызрани вдруг исчезли спички, хотя на складе ящики с этим ходовым товаром лежали огромными штабелями. Однако их не отправляли в магазины по приказу Постышева, который, пристально изучив спичечную этикетку, обнаружил на ней отчетливый профиль Троцкого. Другим примером непримиримой борьбы первого секретаря обкома стал запрет на продажу в магазинах любительской колбасы, на срезе которой, как сообщил главе области некий доброжелатель, отчетливо проступали конуры свастики.
Продолжение: Старый большевик с «не большевистским нутром». Часть 2
Источники:
Захарченко А.В. «Элиты и общество в годы репрессий 1937-1938 г. г. (на примере Куйбышевской области)», «Известия Самарского научного центра Российской академии наук», т. 17, № 3(2),2015 г. Стр. 407-415.
Владимир Миронов
«Хорошо, очень хорошо мы начинали жить». Глава 7 (продолжение)
События, 18.6.1937